Когда «всё плохо»

Что делать, когда вокруг ничего не радует, а впереди «ни одна звёздочка не светит»? Навеяло темой на форуме.

В своё время в начальной школе довелось мне ребёнком походить в изостудию. Ходил с желанием: рисовать любил (и люблю до сих пор). Длилось это, правда, недолго, а то, может, нашёл бы себя сейчас совсем в другой области. Так вот, преподаватель постоянно напоминала нам смешивать краски, а не пользоваться «готовыми цветами». Особенно это касалось чёрного и белого, которых в природе не существует. Уголь может быть в зависимости от освещения вовсе не чёрным, а у самого белого снега может оказаться зелёный, розовый или голубой оттенок, примерно, как на картинке.

Вообще, художнику, на мой взгляд, необходимо стремиться быть честным, как и артисту со своими зрителями, чтобы из зала не донеслось знаменитое «Не верю!»

У каждого из нас есть написанная нами картина мира. Она всегда находится в работе, во-первых, потому, что меняемся мы (почему порой приходится слышать, что «люди не меняются» — это отдельная интересная тема, которую можно было бы развить как-нибудь в следующий раз), а во-вторых, потому, что меняется мир вокруг нас. Оба эти процесса не останавливаются ни на секунду.

И вот, создавая полотно нашего мировосприятия краски тоже приходится смешивать. Даже если мы решим ограничиться одним цветом и будем создавать монохромный рисунок, нам всё равно никуда не деться от полутонов. Даже в этой упрощённой схеме любое явление в нашей жизни всегда будет ими представлено. У любого явления есть плюсы и минусы. «Всё плохо» быть просто не может. «Всё хорошо», к стати — тоже.

И плюсы довольно легко находятся, но тут же обесцениваются по сравнению с чем-то сверхценным и при этом недостижимым, удаляются из рассмотрения как несущественные и далее игнорируются, а страдание продолжается. Вот как раз эта сверхценность и есть «белый цвет» в картине, ложь пишущего полотно мировиденья самому себе. Если же «приземлить» сверхценность, сообщить ей полутона, то игнорируемые плюсы вновь обретут значение, а бывшая сверхценность останется желанием, над исполнением которого можно будет ещё по возможности и поработать не без некоторого успеха.